процедура. Иначе в таком виде на вокзал не следует показываться, заберут. Войдя в здание вокзала, я посмотрел расписание поездов до моей станции. Времени было, хоть отбавляй.
Я выбрал место поближе к женщине с двумя детьми и оглядел вокзал. По углам аптечный и продуктовый киоски и непременный атрибут - автомат «Союзпечать»; старушка, собирающая бутылки и пара человек, отрешенных от бренных дел, расположились у батарей отопления. И люди, люди, люди, снующие туда-сюда, чтобы скоротать время до отхода поезда. В середине зала расположилась компания из 7-8 человек с гитарою. Одеты они были во все черное: черные, начищенные до зеркального блеска, сапоги, штаны и телогрейки без воротников. Оттуда доносилась песня, пел красивый мужской голос о том, как бродяга Байкал переехал. Рядом с ними сидели ребята, мои ровесники, может, чуть постарше, и с восторгом слушали.
Захотелось есть, я достал сверток из-за пазухи, и какое-то теплое чувство разлилось у меня внутри. В свертке был хлеб, огурец, два пряника и сырок «Орбита». Перекусив, я задремал в тепле и открыл глаза, когда объявили мой поезд.
Сойдя на своей станции, я понял, что предстоит объясняться с родителями. Идти домой по холоду не хотелось, да и встреча, как мне казалось, не сулила ничего хорошего. И я остался на вокзале.
В небольшом зале ожидания, где находился бачок с водой и четыре длинных сидения, топилась печь. В зале никого не было, я достал уголек из печки и закурил «бычок», думая о создавшемся положении. Посмотрев в окно, я увидел, как первая смена учеников идет из школы. «Ага, - подумал я. - Мать с отчимом, значит, на работе, а брат в яслях. Пойду домой, поем и переоденусь. А там видно будет».
Подойдя к калитке, я на всякий случай решил убедиться, нет ли кого дома. Это можно было определить двумя способами. Первый - по замку, но бывали случаи, когда кто-то оставался дома, а его прикрывали на замок, чтобы поймать своего отрока. Второй - по печке. Если дыма из трубы нет, значит, чисто. Вот такая детская бесхитростность.
Я снял замок, ибо в те времена воровать было нечего, да и, как правило, в месте, где я жил, это не приветствовалось. Наевшись до отвала первый раз за все мое путешествие, я прилег на диван, думая отдохнуть до прихода родителей.
Разбудил меня шум на кухне. Я открыл глаза и прислушался. Отчим говорил матери:
- Пусть отдыхает, потом поговоришь.